МИКУЛА СЕЛЯНИНОВИЧ
Микула Селянинович - пахарь-исполин - один из самых монументальных и загадочных образов русского эпоса. Известный писатель и ученый-этнограф Д.М.Балашов пишет: "Образ Микулы Селяниновича, как он дошелдо нас, (..)СКАЗАНИЯ ДРЕВНЕЙ РУСИ359* Седатый-седой (устар )В.М. Васнецов. Богатыри 1881-1898 гг.смыт, полузабыт в отдалении веков. Это гигантский осколок некогда бывшего цикла сказаний".
В настоящее время известно лишь два былинных сюжета о Микуле Селяни-новиче.В одном из них Микула противостоит Вольге Святославичу, князю-кудеснику, обученному "хитростям-мудростям", понимающему язык птицизверей, умеющему превращаться вразличных животныхОднажды князь Вольга поехал со своей дружиной собирать дань с подвластных ему городов. В чистом поле он услышал, как вдалеке "орет" (то есть пашет) "ратай" (пахарь):Орет в поле ратай, понукивает,Сошка у ратая поскрипывает.Омешики (лемеха) по камешкам почиркивают.Вольга захотел взглянуть на пахаря, но смог доехать до него лишь за трое суток. Его взору предстало величественное зрелище богатырской пахоты:Оретвполе ратай, понукивает,С края в край бороздки пометывает, В край он уедет, другого не видать; Коренья, каменья вывертывает, А великие-то все каменья в борозду валит;Кобылка у ратая соловая,Сошка у ратая кленовая,Гужики у ратая шелковые.Между князем и пахарем завязывается разговор, и пахарь (еще не названный1 по имени) предупреждает Вольгу, что дорога, по которой тот собирается ехать,| небезопасна, поскольку на ней засели разбойники, рассказывает, как сам недавно отбил разбойничье нападение.Вольга просит пахаря: "Поедем со мною в товарищах".
Пахарь согласился, Гужики шелковые повыстегнул, Кобылку из сошки повывернул, Снял он хомутики с кобылушки.Отправились они в путь. Вдруг пахарь вспомнил, что он "оставил сошку в бороздочке", а надо было ее ...сземелькиповыдернути,Из омешиков земельку повытряхнути И бросить бы сошку за ракитов куст.Вольга послал на поле пятерых своих дружинников, но "пять молодцов могу-чиих"... сошку за обжи (оглобли) вокруг вертят, Ане могут сошки с земельки повыдернуть. послал им в помощь еще десятерых дружинников, затем поехал сам с остальной дружиной, но "повыдернуть сошку" им всем так и не удалось.Тогда пахарь выдернул ее из земли "одной рукой" и бросил за ракитов куст. Вольга спросил пахаря"Аи же ты, ратаю-ратаюшко! Как-то тебя именем зовут, Как величают по отечеству"Пахарь называет свое имя-"Молодой Микулушка Селянинович".В некоторых вариантах былины рассказ продолжается дальше: на княжий отряд нападают разбойники, Микула обращает их в бегство, и Вольга награждает Микулу "тремя городами со крестьянами".Но чаще былина заканчивается тем, что Микула Селянинович называет свое имя. Это свидетельствует об особой значительности и изначальной общеизвестности этого образа По мнению многих исследователей, он принадлежит к древнейшему пласту русского эпоса и первоначально был не просто земледельцем, а богом земледелия.Не случайно противопоставление Микулы Вольге и явное первого над вторым превосходство. Дело в том, что Вольгу обычно отождествляют с богом охоты. В древнейшие времена охота была для человека основным источником существования, а затем, в конце каменного века, ее сменило земледелие. Таким образом то, что в былине Микула оказывается сильнее Вольга и всей его дружины, верно отражает процесс исторического развития.Однако со временем образ Микулы стал восприниматься иначе - как олицетворение русского крестьянина-труженика.В другой былине Микула Селянинович противопоставляется богатырю Свя-тогору. Святогор - также один из древнейших мифологических персонажей русского эпоса. Он олицетворяет абсолютную вселенскую силу. Сильнее него нет никого на свете, он настолько огромен и тяжел, что его "не держит мать сыра земля", и он ездит на своем богатырском коне по горам. В этой былине образ Микулы приобретает космическое звучание.Однажды Святогор увидел идущего впереди "добра молодца пешего". Святогор пустил своего коня "во всю силу лошадиную", но не смог догнать пешехода.Проговорит богатырь таковы слова:"Аи же ты, прохожий человек!
Приостановись немножечко,Не могу тебя догнать на добром коне".Прохожий остановился, снял с плеч свою суму и положил ее на землю. Свя-тогорспросил: "А что у тебя в сумочке?"Прохожий ответил: "А вот подыми с земли, так увидишь!" Стал Святогор ее поднимать, да не смог даже позволить, "а сам по колена угряз в землю".Говорит богатырьтаковы слова:"Что это у тебя в сумочку накладено?Силы мне не занимать стать,А я сдвигуть сумочку не могу"."В сумочке у меня тяга земная"."Да кто же ты есть,И как тебя именем зовут,Величают как по отчине?""Я есть Микулушка Селянинович".
Пахарь согласился, Гужики шелковые повыстегнул, Кобылку из сошки повывернул, Снял он хомутики с кобылушки.Отправились они в путь. Вдруг пахарь вспомнил, что он "оставил сошку в бороздочке", а надо было ее ...сземелькиповыдернути,Из омешиков земельку повытряхнути И бросить бы сошку за ракитов куст.Вольга послал на поле пятерых своих дружинников, но "пять молодцов могу-чиих"... сошку за обжи (оглобли) вокруг вертят, Ане могут сошки с земельки повыдернуть. послал им в помощь еще десятерых дружинников, затем поехал сам с остальной дружиной, но "повыдернуть сошку" им всем так и не удалось.Тогда пахарь выдернул ее из земли "одной рукой" и бросил за ракитов куст. Вольга спросил пахаря"Аи же ты, ратаю-ратаюшко! Как-то тебя именем зовут, Как величают по отечеству"Пахарь называет свое имя-"Молодой Микулушка Селянинович".В некоторых вариантах былины рассказ продолжается дальше: на княжий отряд нападают разбойники, Микула обращает их в бегство, и Вольга награждает Микулу "тремя городами со крестьянами".Но чаще былина заканчивается тем, что Микула Селянинович называет свое имя. Это свидетельствует об особой значительности и изначальной общеизвестности этого образа По мнению многих исследователей, он принадлежит к древнейшему пласту русского эпоса и первоначально был не просто земледельцем, а богом земледелия.Не случайно противопоставление Микулы Вольге и явное первого над вторым превосходство. Дело в том, что Вольгу обычно отождествляют с богом охоты. В древнейшие времена охота была для человека основным источником существования, а затем, в конце каменного века, ее сменило земледелие. Таким образом то, что в былине Микула оказывается сильнее Вольга и всей его дружины, верно отражает процесс исторического развития.Однако со временем образ Микулы стал восприниматься иначе - как олицетворение русского крестьянина-труженика.В другой былине Микула Селянинович противопоставляется богатырю Свя-тогору. Святогор - также один из древнейших мифологических персонажей русского эпоса. Он олицетворяет абсолютную вселенскую силу. Сильнее него нет никого на свете, он настолько огромен и тяжел, что его "не держит мать сыра земля", и он ездит на своем богатырском коне по горам. В этой былине образ Микулы приобретает космическое звучание.Однажды Святогор увидел идущего впереди "добра молодца пешего". Святогор пустил своего коня "во всю силу лошадиную", но не смог догнать пешехода.Проговорит богатырь таковы слова:"Аи же ты, прохожий человек!
Приостановись немножечко,Не могу тебя догнать на добром коне".Прохожий остановился, снял с плеч свою суму и положил ее на землю. Свя-тогорспросил: "А что у тебя в сумочке?"Прохожий ответил: "А вот подыми с земли, так увидишь!" Стал Святогор ее поднимать, да не смог даже позволить, "а сам по колена угряз в землю".Говорит богатырьтаковы слова:"Что это у тебя в сумочку накладено?Силы мне не занимать стать,А я сдвигуть сумочку не могу"."В сумочке у меня тяга земная"."Да кто же ты есть,И как тебя именем зовут,Величают как по отчине?""Я есть Микулушка Селянинович".
ИЛЬЯ МУРОМЕЦ
Илья Муромец - центральный герой русского героического эпоса. Ему посвящено более десяти былинных сюжетов, каждый из которых известен во множестве записей.В.Я. Пропп, один из крупнейших ученых-фольклористов XX века, писал: "Образ Ильи - наиболее зрелое и наиболее совершенное создание русского эпоса. (...) Только могучий народ в одну из решающих эпох своей истории мог создать этот монументальный и величественный, но вместе с тем простой в своей человечности образ национального героя".Былины об Илье Муромце складывались в период с XI по XIV век, в эпоху борьбы русского народа с половцами, совершавшими набеги на Русь, а затем с татаро-монголами, под игом которых Русь находилась более двухсот лет.Илья Муромец - воин, защитник родины. В одной из былин он говорит:"У меня сделаны заповеди великий, (...) Сохранять мне надо стольный Киев-град, Сберегатьябудуцеркви Божий, Сохранять буду веру православную".В отличие отбольшинства эпических героев, Илья Муромец наделен не только силой и храбростью, но и вполне определенным мировоззрением. Он отвергает общепринятое в средние века представление о том, что долг воина заключается прежде всего в верной службе своему господину. К князю Владимиру Илья относится критически и определяет смысл своей жизни следующим образом:"Я иду служить за веру христианскую,Да за землю российскую,Да за славный за Киев-град,За вдов, за сирот, за бедных людей (...)".
Был ли у Ильи Муромца исторический прототип или он представляет собой собирательный образ - неизвестно. В летописях имя Ильи Муромца не упоми -нается ни разу. Но известно, что в XII веке в Киево-Печерской лавре рядом с Нестором-летописцем и первым русским иконописцем Алимпием был погребен некий Илья из Мурома, причисленный клику святых. Германский посланник Эрих Лассота, побывавший в Киеве в конце XVI века, упоминает гробницу Ильи Муромца, "знаменитого героя или богатыря, о котором рассказывают много басен". Правда, Э. Лассота пишет, что гробница эта находилась не в Киево-Печерской лавре, а в киевском соборе Св. Софии и "ныне разрушена". Но, вероятно, он ошибся. В1701 году московский паломник ИоаннЛ укьянов, побывавший вАнтониевой пещере Киево-Печерской лавры, сообщает: "Тутже видехом храброго воина Илию Муромца, в нетлении, под покровом златым, ростом яко нынешних крупных людей".Архиепископ Филарет (Гумилевский) писал в 1892 году: "Мнение, что преподобный Илия есть одно лицо с известным богатырем Ильею Муромцем, встречается и в других (...) памятниках; но за верность его нет никаких ручательств". Однако народное предание отождествляет святого с былинным богатырем. День его памяти -19 декабря (по старому стилю).Илья Муромец был известен и за пределами Руси. В германских сказаниях XIII века "Ортнит" помощником главного героя является "Илья Русский". В норвежских сагах XII-XIII веков также действует отважный воин по имени Илья, сводный брат "короля Руси"
Илья Муромец. Обретение силы
Былиной о происхождении Ильи и обретении им силы открывается поэтическая биография Ильи Муромца. Однако эта былина принадлежит кчислу поздних - она возникла уже после того, как сложился основной цикл былин об Илье, где лишь упоминается о том, что он - "крестьянский сын" и происходит из села Карачарова близ города Мурома.Село Карачарово действительно существует, оно находится в двух верстах от Мурома вверх по Оке. По местному преданию, былинный герой погребен в своем родном селе, под часовней возле дороги на Муром. В Муроме в конце XX века Илье Муромцу был поставлен памятник.Однако иногда Илья в былинах называется Моровлином, или Муравлином, что дало некоторым исследователям основание предполагать, что родиной богатыря был город Карачев близ Моровийска на Черниговщине.Высказывалось также предположение, что прозвище "Муромец" происходит не от географического названия, а от слова "муром", что значит "крепость", и указывает на профессию Ильи как строителя оборонительных сооружений. Такое предположение не противоречит содержанию былин: в них часто упоминается о пребывании Ильи на "заставе богатырской" (то есть в пограничной крепости), а в некоторых былинах о борьбе с татарами. Илья Муромец со знанием дела руководит укреплением Киева. Он говорит князю:"Заложи-ка ты ворота крепко-накрепко,Туго-натуго, во стены городовые,И прикажи засыпать песками рудожелтыми".Возле славного города Мурома, в селе Карачарове, родился Илья-крестьянский сын. Был он один у батюшки с матушкой, да на беду не владел от рожденья ни руками, ни ногами - сидел сиднем на печи ровно тридцать лет.Как-то раз ушли отец с матерью в поле крестьянствовать, а Илья Дома остался. Проходили через село трое паломников - калик перехожих. Остановились они под окошком Ильи и говорят: "Вставай-ка, Илья, на резвые ноги, открывай тесовые двери, впусти нас, калик перехожих, в дом отдохнуть".Отвечает им Илья с печи: "Рад бы я встать на ноги, рад бы открыть двери, да нету меня в ногаххождения, нету руками владения!"Акалики снова говорят: "Послушайся нас, Илья, встаньдаоткройдверь". Тут взмахнул Илья руками, пошевелил ногами, соскочил с печи, прошел по избе, открыл дверь, впустил каликвдом. Калики крест кладутпо-писанному,поклонведутпо-ученому. Усадил их Илья на дубовые лавки, принес из погреба еды-питья: "Ешьте, пейте, старцы прохожие".Наелись, напились калики, говорят Илье: "Сходи-ка, Илюша на Карчагу-речку, принеси воды".Взял Илья ведро, принес студеной воды. Говорят калики: "Испей, Илья, водицы, сколько захочется". Пьет Илья воду, а калики его спрашивают: "Что чуешь в себе, Илья?" Отвечает Илья: "Чую в себе силушку великую!"Говорят тогда калики: "Будешьты, Илья, богатырем, и смерть тебе в бою не писана!" Благословили калики Илью, простились с ним и пошли дальше странствовать.А Илья посидел, посидел в избе, стало ему скудно. Отправился онтогда в поле, где батюшка с матушкой работали -чистили поле от дубья-колодья. Кполудню они наработались, притомились, прилегли в холодке отдохнуть, да и заснули.Тут пришел Илья, не стал их будить, принялся за работу - повырубил дубье-колодье, все поле очистил. Стало оно чистое, для хлебушка удобное, а Илья пошел домой.Проснулись батюшка с матушкой, удивились: "Что это за чудо поделалось? Кто нам сработал работушку? Мы бы затридня и три ночи половины бы не сделали!"Возвратилисьонидомой, видят, Илья по избе ходит-обрадовались. Рассказал им Илья, как приходили калики перехожие, как стал он владеть руками и ногами и получил великую силушку.Решил Илья найти коня себе под стать. Вышел он в чистое поле, навстречу ему идет мужик, ведет в поводу жеребчика, бурого да косматого Купил Илья того жеребчика - что мужик запросил, то и дал. Назвал Илья жеребчика Бурушкой-косматушкой, привел домой, стал кормить пшеном белояровым, поить ключевой водой, по ночам в саду поваживать, на заре купать в утренней росе. Прошло поры-времени три месяца - стал Буруш-ко-косматушко конем на диво.Оседлал его Илья Муромец, стал просить у батюшки с матушкой благословения: "Аи же вы, батюшка и матушка! Дайте мне свое благословеньице. Я поеду в стольный Киев-град, послужить князю Владимиру, постоять за святую Русь!"Отвечает батюшка. "Дам я тебе, Илья, благословение на добрые дела, а на худые -моего благословенья нет!"Аматушка говорит: "Аи же ты, чадо милое! Наградил тебя Господь силой великой, так дай зарок не кровить своей сабли понапрасну".Простился Илья Муромец с родителями, хлестнул Бурушку-косматушку и отправился в путь-дорогу.
Илья Муромец и Соловей-разбойник
Первым подвигом Ильи Муромца после того, какон покинул родное село, была победа над Соловьем-разбойником. Эта былина считается наиболее древней в цикле, в ее основе лежит мифологический мотив борьбы героя с чудовищем.О том, кто такой Соловей-разбойник, высказывались разные предположения. Исследователи XIX века полагали, что он олицетворяет силы природы, в частности, разрушительную силу ветра.Позже были обнаружены некоторые исторические аналогии. Так, Б.А. Рыбаков считает, что в былине о Соловье отразилась борьба за образование единого государства, которую киевские князья вели с лесными славянскими племенами, желавшими сохранить свою обособленность. Рыбаков пишет: "Сквозь мифологический налет в облике Соловья мы можем разглядеть не столько придорожного грабителя (...), сколько представителя техкосных сил родоплеменного строя, которые были чужды государственности, боролись за свою обособленность, противодействовали "дорогам прямоезжим" через их лесные земли, которые теперь особенно понадобились для связи юга с землями Вятичей и Кривичей".Со временем образ Соловья-разбойника вобрал в себя черты врага-захватчика. В некоторых вариантах былины он назван по отчеству - Ахматович, или Рах-матович. Возможно, это воспоминание о татарском хане Ахмате, совершившем в XIV веке набег на Москву.Имя "Соловей" в применении к злобному чудовищу кажется довольно странным. Возможно, это слово имело в древности еще какое-то, пока не выясненное, значение. Но не исключено, что оно употреблено и в прямом смысле, отражая способность Соловья-разбойника громко свистеть. В словаре В.И. Даля приводится пословица: "Соловей - птичка-невеличка, а заголосит - лес валит"3Скачет Бурушко, словно сокол летит, с горы на гору перескакивает, широкие реки перемахивает, хвост его по полям расстилается.Подъезжает Илья к городу Чернигову. А под Черниговым стоит вражья сила. Обложили враги город со всех сторон, хотят они Чернигов разорить, Божьи церкви под конюшни взять.Как увидел это Илья Муромец, разгорелося его богатырское сердце пуще огня, разыгралось пуще жгучего мороза. Напустился Илья на вражью силу, стал ее конем топтать, копьем колоть, рубить саблей богатырскою.Видят черниговцы - пришла к ним помощь. Одни говорят: "Знать послал нам Господь с неба ангела!" Адругие говорят: "Не ангела Господь послал, а могучего русского богатыря!"Трое суток Илья не ел, не пил, с коня не сходил - прибил, притоптал вражью силу.Отворили черниговцы городские ворота, вышли к Илье, низко ему поклонились. Говорят черниговцы: "Аи же ты, славный богатырь! Оставайся у нас в Чернигове. Будь над нами хоть князем, хоть воеводою. Мы дадим тебе без счету золотой казны!"Отвечает Илья: "Аи же вы, мужички черниговские! Не надо мне золотой казны, и не пойду я к вам ни князем, ни воеводою.
Укажите вы мне дорогу прямоезжую в стольный Киев-град".Говорят черниговцы: "Прямоезжая дорога -через Брынские леса -давным-давно заколодела, травой заросла, черный ворон там не пролетывает, серый зверь не прорыскивает. Тридцать лет по ней никто не прохаживал, на добром коне не проезживал. Сидит на дороге Соловей-разбойник, сидит на семи дубах, на девяти суках. Как засвищет соловей по-соловьиному, зарычит он по-звериному да зашипит по-змеиному, так все травушки-муравы заплетаются, лазоревы цветы осыпаются, лесадо земли клонятся,алюди -мертвылежат. По прямоезжей дороге до Киева пятьсот верст, а по окольной - целая тысяча, да путь по ней безопаснее. Поезжай-ка ты, богатырь, по окольной дороге!"Не послушался Илья черниговцев, пустил Бурушку по прямоезжей дороге, поехал через Брынские леса. Доехал до реки Смородины. Нет через реку ни моста, ни перевозчика. Стал Илья дубы с корнем вырывать, построил мост, переехал на ту сторону.Едет Илья Муромецдальше.Доехалдосеми дубов, где надевятисукахсидел Соловей-разбойник.Увидел Соловей-разбойник богатыря, засвистел по-соловьиному, зарычал по-звериному, зашипел по-змеиному. Содрогнулась мать сыра земля, споткнулся Бурушко-косматушко. Говорит Илья коню: "Али не слыхал ты прежде свисту соловьиного, рыку звериного, шипу змеиного?" Рассердился Бурушко - подскочил выше лесу стоячего, чуть ниже облака ходячего.Взял Илья свой тугой лук, натянул тетиву шелковую, наложил стрелочку каленую, сам стреле приговаривает: "Лети, стрела, по поднебесью, не падай ни на воду, ни на землю, ни на сырой дуб, а попади Соловью-разбойнику в правый глаз!"Полетела стрела, как Илья ей велел - упал Соловей с дуба на сыру землю.Поднял Илья Муромец Соловья-разбойника, привязал к своему стремени булатному, повез в стольный Киев-град.Везет Илья Соловья мимо Соловьева двора. Раскинулся двор на семь верст, вокруг двора - железный тын, а на каждой тынине - по человеческой голове.Увидела из окна Соловьева жена, что едет Илья,
Соловья везет. Разбудила она своих девятерых сыновей и говорит им: "Идите в подвалы глубокие, отмыкайте кованы ларцы, вынимайте золоту казну - надобно вашего отца выкупить".Сама бросилась навстречу Илье Муромцу: "Гой еси ты, удалый добрый молодец! Бери у нас золотой казны, сколько надобно, отпусти Соловья-разбойника!"Не взял Илья золотой казны, не отпустил Соловья-разбойника.Обернулись тогда Соловьевы сыновья черными воронами, клювы у них железные, хотят расклевать Илью Муромца, да Соловей-разбойник удержал сыновей. Говорит им Соловей: "Не вводите богатыря в задор, не гневите его сердца богатырского! У меня силушки побольше вашей, и то он меня одолел!"Приехал Илья Муромец в стольный Киев-град. Едет по широкой улице, подъезжаетквысокомукняжьемутерему. Оставил Илья Бурушкунакняжьемдво-ре, сам поднялся в палаты белокаменные.У князя Владимира был в ту пору почестей пир. Много было на пиру князей да бояр, много сильных, могучих богатырей.Илья крест кладет по-писанному, поклон ведет по-ученому, кланяется на все четыре стороны, князю со княгиней - во особицу.Стал Владимир-князь Илью спрашивать: "Кто ты таков, добрый молодец, и откуда прибыл?"Отвечает Илья Муромец: "Я из славного из города из Мурома, из того ли села Карачарова. Зовут меня Илья, сын Иванович.Спрашиваеттогда Владимир: "Адавно литы выехал из Мурома? Какой дорогою ехал в стольный Киев-град?"Говорит Илья Муромец: "Выехал я из Мурома нынче утром, ехал дорогой прямоезжею".Рассердился тут Владимир стольнокиевский: "Аи же ты, мужик, деревенщина! В очах ты, мужик, завираешься, надо мной, князем, насмехаешься! Прямоезжей дорогой уж тридцать лет никто не езживал - засел на ней Соловей-разбойник!"Говорит Илья Муромец: "Ужты, гой еси, Владимир-князь! Ты выйди-ка на свой широкий двор, посмотри на мою удачу богатырскую. Привез я тебе Соловья-разбойника, к булатному стремени привязанного".Вскочил тут князь Владимир на резвые ноги, накинул кунью шубку на одно плечо, надвинул соболью шапку на одно ухо, пошел на широкий двор. Следом за ним идут князья да бояре, сильные могучие богатыри.Увидели они Соловья-разбойника, возрадовались-свободна теперьдорога прямоезжая.Говорит Соловью Владимир-князь: "Хочу я твоего голоса послушать. Засвисти-ка ты по соловьиному, зарычи по-звериному, зашипи по-змениному!"Отвечает Соловей: "Не ты меня взял, не тебе мне приказывать!"Просит князь Илью Муромца: "Вели Соловью голос подать". Отвечает Илья: "Будь по-твоему. Только не прогневайся, князь, прежде спрячу ятебя с княгиней за пазуху". И приказал он Соловью-разбойнику: "Засвисти-ка ты, Соловей, да в пол-свисту, зарычи-ка ты да в пол-рыку, зашипи-ка ты да в пол-шипу".Не послушался Соловей Ильи: засвистел, зарычал, зашипел в полную силу. Оттого свисту соловьиного, оттогорыкузвериного, от того шипу змеиного снесло весь верхукняжьих палат, посыпались окончины стекольчатые, попадали князья и бояре, и все сильные могучие богатыри.Один Илья Муромец устоял на ногах. Выпустил Илья из-за пазухи князя с княгинею, сел на доброго коня, отвез Соловья-разбойника в чистое поле. Говорил Илья таковы слова: "Тебе полно свистеть по-соловьиному, полно рычать по-звериному, полно шипеть по-змеиному, полно слезить отцов-матерей, полно вдо-вить жен молодых, полно сиротить малых детушек!" - И срубил Соловью буйну голову.
Илья Муромец и Святогор
Илья и Святогор - представители двух поколений героев русского эпоса. Святогор принадлежит кдревнейшему, мифологическому пласту. К.С. Аксаков писал о Святогоре: "Это богатырь-стихия. Нельзя не заметить в наших песнях следов предшествующей эпохи, эпохи титанической или космогонической, где сила, получая очертания человеческого образа, еще остается силою мировою".Святогор силен настолько, что сила тяготит его самого: "Грузно от силушки, как от тяжкого бремени". Сила Святогора существует сама по себе, не имея ни цели, ни применения.Илья Муромец - представитель новой, уже исторической "богатырской" эпохи. Его сила качественно иная - человеческая, и он отказывается принять противоречащую его природе стихийную силу Святогора.Ездил Илья по чистому полю, заехал на Святые горы. Вдругбудто гром загремел. Всколыхнулась мать сыра земля, зашатались темные леса, вышли из берегов глубокие реки. Видит Илья - едет Святогор-богатырь, головой в облака упирается. Везет Святогора могучий конь, сидит на нем Святогор - и крепко спит.Думает Илья: "Что за диво? Мог бы богатырь и в шатре выспаться!" Подскочил Илья к Святогору, ударил тупым концом копья. Не проснулся Святогор, как ехал, так и едет.Рассердился Илья, закричал зычным голосом: "Ты что, богатырь, издеваешься? Ты спишь, или притворяешься?" Ударил он Святогора булатной палицей, а тот и не шелохнулся, едет и едет вперед. Призадумался Илья: "Что за сильный богатырь! От моей руки еше никто не мог на коне усидеть".Отъехал Илья подальше, да с разъезду ударил Святогора палицей что есть силы. Отшиб Илья себе правую руку, а Святогор проснулся. Взял он Илью вместе с конем, сунул себе в карман и дальше поехал.Вдругсвятогоров копь начал спотыкаться. Спрашивает Святогор: "Отчеготы, мой добрый конь, спотыкаешься?"Отвечает конь: "Тяжело мне везти двух богатырей да еще третьего - богатырского коня".Вытащил Святогор Илью из кармана, поставил на ладонь, стал расспрашивать: "Ты кто таков, добрый молодец? Из какой ты земли?"Назвал себя Илья Муромец. Тогда Святогор спрашивает: "Азачем заехал ты на Святые горы? Как посмел ударить меня, самого Святогора?"Отвечает Илья: "Слыхал я, что нет на свете никого тебя сильнее, вот и захотел помериться с тобою силой".Говорит Святогор: "Смелый ты, богатырь, Илья Муромец. Ты меня ударил - я подумал, что комар укусил, аябытебяударил -разлетелисьбывпрахтвои косточки. За твою смелость будуятебе старшим братом, аты мне-братом меньшим".Побратались богатыри и поехали дальше вместе. Едугони по Святым горам, поднимаются на высокие кручи, спускаются в глубокие ущелья.Стоиту них на пути каменный гроб. А на гробе надпись написана: "Кому в этомгробу лежать суждено, тому он впору придется".Говорит Святогор: "Может, кого из нас этот гроб дожидается".Первым лег в гроб Илья - оказался ему фоб велик и широк. Лег тогда в гроб Святогор - ему гроб впору пришелся, и в длину по мере, и в ширину как раз. Говорит Святогор: "Будто для меня гроб сделан. Возьми-ка, меньшой брат, крышку да закрой меня здесь".Отвечает Илья Муромец: "Что за шутку задумал ты, большой брат? Негоже живого в гробу закрывать!"Взял тогда Святогор сам крышку фоба и закрылся ею.Лежит Святогор в фобу, тяжко ему там и душно. Хотел он из фоба встать, а крышка не поднимается. Говорит Святогор Илье Муромцу: "Аи же ты, меньшой мой брат, Илья Муромец! Ты разбей крышку палицей булатною". Стал Илья бить крышку палицей, да там, где ударит, появляется железная полоса. Оковало весь гроб железными обручами.Говорит Святогор: "Возьми мой меч-кладенец, разруби крышку надвое". Ухватился Илья за святогоров меч, да не может поднять.Илья говорит Святогору: "Тяжел для меня твой меч".Тогда Святогор сказал: "Подойди, меньшой брат, поближе ко гробу, припади к щелочке - я вдохну в тебя часть своей силы, станет у тебя сила вдвое против прежнего". Припал Илья к щелочке, вдохнул в него Святогор частьсвоей силы. Поднял Илья святогоров меч, ударил вдоль по крышке гроба. Не разбилась крышка, а появился на фобе новый железный обруч.Говорит Святогор: "Видно, настигла меня судьбина, пришла мне, богатырю, кончинушка. Бери моего коня да наклонись в последний раз к моему фобу, я вдохну в тебя всю свою силу".Отвечает Илья Муромец: "Не надо мне больше силы. Если силы у меня поприбавится - не будет меня носить мать сыра земля. И не надо мне твоего коня богатырского - служит мне верой-правдою мой Бурушко косматенький".Тут Илья со Святогором простились, и умер Святогор-богатырь. Схоронил его Илья в сырой земле, святогорова коня отпустил на волю, а сам сел на своего Бурушку и поехал в Киев-фад.
Илья и Святогор - представители двух поколений героев русского эпоса. Святогор принадлежит кдревнейшему, мифологическому пласту. К.С. Аксаков писал о Святогоре: "Это богатырь-стихия. Нельзя не заметить в наших песнях следов предшествующей эпохи, эпохи титанической или космогонической, где сила, получая очертания человеческого образа, еще остается силою мировою".Святогор силен настолько, что сила тяготит его самого: "Грузно от силушки, как от тяжкого бремени". Сила Святогора существует сама по себе, не имея ни цели, ни применения.Илья Муромец - представитель новой, уже исторической "богатырской" эпохи. Его сила качественно иная - человеческая, и он отказывается принять противоречащую его природе стихийную силу Святогора.Ездил Илья по чистому полю, заехал на Святые горы. Вдругбудто гром загремел. Всколыхнулась мать сыра земля, зашатались темные леса, вышли из берегов глубокие реки. Видит Илья - едет Святогор-богатырь, головой в облака упирается. Везет Святогора могучий конь, сидит на нем Святогор - и крепко спит.Думает Илья: "Что за диво? Мог бы богатырь и в шатре выспаться!" Подскочил Илья к Святогору, ударил тупым концом копья. Не проснулся Святогор, как ехал, так и едет.Рассердился Илья, закричал зычным голосом: "Ты что, богатырь, издеваешься? Ты спишь, или притворяешься?" Ударил он Святогора булатной палицей, а тот и не шелохнулся, едет и едет вперед. Призадумался Илья: "Что за сильный богатырь! От моей руки еше никто не мог на коне усидеть".Отъехал Илья подальше, да с разъезду ударил Святогора палицей что есть силы. Отшиб Илья себе правую руку, а Святогор проснулся. Взял он Илью вместе с конем, сунул себе в карман и дальше поехал.Вдругсвятогоров копь начал спотыкаться. Спрашивает Святогор: "Отчеготы, мой добрый конь, спотыкаешься?"Отвечает конь: "Тяжело мне везти двух богатырей да еще третьего - богатырского коня".Вытащил Святогор Илью из кармана, поставил на ладонь, стал расспрашивать: "Ты кто таков, добрый молодец? Из какой ты земли?"Назвал себя Илья Муромец. Тогда Святогор спрашивает: "Азачем заехал ты на Святые горы? Как посмел ударить меня, самого Святогора?"Отвечает Илья: "Слыхал я, что нет на свете никого тебя сильнее, вот и захотел помериться с тобою силой".Говорит Святогор: "Смелый ты, богатырь, Илья Муромец. Ты меня ударил - я подумал, что комар укусил, аябытебяударил -разлетелисьбывпрахтвои косточки. За твою смелость будуятебе старшим братом, аты мне-братом меньшим".Побратались богатыри и поехали дальше вместе. Едугони по Святым горам, поднимаются на высокие кручи, спускаются в глубокие ущелья.Стоиту них на пути каменный гроб. А на гробе надпись написана: "Кому в этомгробу лежать суждено, тому он впору придется".Говорит Святогор: "Может, кого из нас этот гроб дожидается".Первым лег в гроб Илья - оказался ему фоб велик и широк. Лег тогда в гроб Святогор - ему гроб впору пришелся, и в длину по мере, и в ширину как раз. Говорит Святогор: "Будто для меня гроб сделан. Возьми-ка, меньшой брат, крышку да закрой меня здесь".Отвечает Илья Муромец: "Что за шутку задумал ты, большой брат? Негоже живого в гробу закрывать!"Взял тогда Святогор сам крышку фоба и закрылся ею.Лежит Святогор в фобу, тяжко ему там и душно. Хотел он из фоба встать, а крышка не поднимается. Говорит Святогор Илье Муромцу: "Аи же ты, меньшой мой брат, Илья Муромец! Ты разбей крышку палицей булатною". Стал Илья бить крышку палицей, да там, где ударит, появляется железная полоса. Оковало весь гроб железными обручами.Говорит Святогор: "Возьми мой меч-кладенец, разруби крышку надвое". Ухватился Илья за святогоров меч, да не может поднять.Илья говорит Святогору: "Тяжел для меня твой меч".Тогда Святогор сказал: "Подойди, меньшой брат, поближе ко гробу, припади к щелочке - я вдохну в тебя часть своей силы, станет у тебя сила вдвое против прежнего". Припал Илья к щелочке, вдохнул в него Святогор частьсвоей силы. Поднял Илья святогоров меч, ударил вдоль по крышке гроба. Не разбилась крышка, а появился на фобе новый железный обруч.Говорит Святогор: "Видно, настигла меня судьбина, пришла мне, богатырю, кончинушка. Бери моего коня да наклонись в последний раз к моему фобу, я вдохну в тебя всю свою силу".Отвечает Илья Муромец: "Не надо мне больше силы. Если силы у меня поприбавится - не будет меня носить мать сыра земля. И не надо мне твоего коня богатырского - служит мне верой-правдою мой Бурушко косматенький".Тут Илья со Святогором простились, и умер Святогор-богатырь. Схоронил его Илья в сырой земле, святогорова коня отпустил на волю, а сам сел на своего Бурушку и поехал в Киев-фад.
Илья Муромец и Калин-царь
Былины из цикла "Илья Муромец и Калин-царь" (иначе его называют "Илья Муромец и татарское нашествие") занимают центральное место во всем русском эпосе. В.Я. Пропп пишет: "Песни об отражении татар - самое значительное из того, что в области эпоса создано русским народом. (...) Былины времен татарщины представляют собой качественно иное образование, чем все былины, предшествующие им".Большинство исследователей считают, что былины этого цикла были созданы во время татаро-монгольского ига, еще до его свержения, и тем не менее в них художественно-убедительно и, как оказалось впоследствии, исторически достоверно изображена победа русского народа и изгнание татар. По мнению В.Я. Проппа, "песня выражала не отдельные факты побед и поражений; в дни бедствий песня выражала несокрушимую волю народа к победе и тем ее подготовляла и способствовала ей".Туже мысль высказывает В.И. Калугин: "В былине "Илья Муромец и Калин-царь" отражено не отдельное историческое событие, реальное сражение, допустим, нареке Калке в 1223 году или на Куликовом поле в 1380-м, ацелыйрядтаких сражений, как великих, так и малых. Перед нами эпическая условность - такого сражения не было, и одновременно эпическое обобщение - такие сражения были; верность не факту, а духу истории".Татарский Калин-царь - обобщенный образ врага, хотя в некоторых вариантах былины он назван историческим именем Мамая или Батыя.Былинам из цикла "Илья Муромец и Калин-царь" обычно предшествует рассказ о ссоре Ильи Муромца с князем Владимиром. В одних вариантах былины Владимир не оказал Илье Муромцу должного уважения, не позвав его на пир, или позвал, но посадил "в место непочетное", и оскорбленный богатырь ломает лавки в княжьей палате, разгоняет гостей, или выходит на улицу и стреляет из лука по княжьему дворцу, снеся золоченую крышу. В других вариантах Илью оговаривают перед князем "бояре кособрюхие".Так или иначе, Владимир разгневался на Илью Муромца и велел посадить его в погреба глубокие, запереть решетками железными, не давать ему ни еды, ни питья, сказав: "Пусть помрет он, собака, с голоду!"Узнала про то Владимирова жена, княгиня Апраксия, и подумала: "Ежели помрет Илья Муромец с голоду, кто постоит за Киев-град, за князя Владимира, за меня, княгиню Апраксию?" Велела она сделать поддельные ключи от погреба, приказала верным людям отнести Илье перины пуховые, одеяла теплые и кормить его каждый день досыта. И никто про это не знал, не ведал.Былопридворе князя Владимира еще двенадцать храбрых богатырей. Обиду, что нанес князь Илье Муромцу, они приняли как свою собственную, отказались отныне служить князю Владимиру, уехали из Киева и раскинули свои шатры в чистом поле.Межтем по всем землям, по всем ордам прошел слух, что не стало в Киеве богатырей, а Илья Муромец сидит в погребе.Как услышал про то Калин-царь, собрал силушку великую и пошел на Русь. Растянулось вражье войско на сотню верст. Прогибается под его тяжестью мать сыра земля, от конского пару померкло красное солнце, потускнел ясный месяц-не видать ни луча белого свету.Остановился Калин-царь в семи верстах от Киева, послал князю Владимиру ярлык скорописчатый: "Аи же ты, Владимир стольнокиевский!
Отдай мне добром стольный Киев-град, без драки великой, без кроволития. Адобром не отдашь -с бою возьму, князей, бояр всех повырублю, Божьи церкви огнем спалю, тебя с княгинею в полон угоню!"Читает князь Владимир тот ярлык - слезами заливается. Не поднимаются у него белые руки, не глядят у него ясные очи. Говорит Владимир: "Кабы был в живых Илья Муромец, не боялись бы мы собаки-Калина-царя! Постоял бы Илья Муромец за Киев-град, за меня, за князя Владимира".Говорит тут княгиня Апраксия: "Нынче ночью мне мало спалось, да много во сне виделось. Привиделось мне, будто жив Илья Муромец в погребах глубоких, за решетками железными".Спустился князь Владимир в погреба глубокие, отомкнул решетки железные, видит-сидиттам Илья жив-здоров.Поклонился князь Илье низехонько: "Ты прости меня, Илья Муромец! Выходи из погреба глубокого - надобно постоять за стольный Киев-град, за меня, за князя Владимира!"Ни слова не ответил Илья Муромец, даже не посмотрел на князя.Тогда спустилась в погреб княгиня Апраксия, просит Илью: "Ужты постой, Илья, застольный Киев-град, за ласкового князя Владимира!"Говорит Илья княгине: "Аи же ты, княгиня Апраксия! Я иду стоять за веру христианскую, и за землю русскую, за вдов, за сирот, за бедных людей да за тебя, княгиня Апраксия. Аради собаки-князя Владимира и не вышел быя из погреба!"Седлал Илья Муромец своего коня. Клал седелышко черкасское, подтягивал подпруги шелковые, а шпенечки у подпруг - булатные, пряжечки - красна золота. Все не ради красы, ради крепости: шелковые подпруги тянутся, да не рвутся, булат-железо гнется, да не ломается, красное золото мокнет, да не ржавеет.Выехал Илья в чистое поле, видит - нагнано вражьей силы черным-черно. От покрику человечьего, отржания лошадиного приуныло сердце богатырское.Поехал Илья вдоль вражьей силы - не мог до конца-краю доехать. Думает Илья: "Не одолеть мне этой силы в одиночку!" Поднялся он на высокую гору, посмотрел на все четыре стороны - повысмотрел на восточной стороне белые шатры, ау шатров пасутся кони русских богатырей, тех, что покинули Киев-град, ушли от князя Владимира.Поскакал Илья к белым шатрам. Пустил своего Бурушку пастись вместе с конями богатырскими, сам вошел в шатер. Сидят там богатыри - обедают.Увидели богатыри Илью - обрадовались. Усадили с собой за дубовый стол, накормили, напоили.Говорит им Илья Муромец: "Аи же вы, русские могучие богатыри! Вы садитесь-ка на добрых коней, поедем в чистое поле биться с несметной силой татарскою".
Отвечают богатыри: "Не будем мы седлать добрых коней, не поедем в чистое поле, не станем биться с татарскою силой! И ты не ходи. Пусть бьются князья да бояре. Много их у князя Владимира, он их кормит и поит, и жалует, а нам от князя Владимира - нет ничего".Не по сердцу пришлась такая речь Илье Муромцу. Вышел он из белого шатра, сел на своего доброго коня, поскакал один в чистое поле.Не ясен сокол налетел на стаю серых уток-налетел на врагов русский богатырь Илья Муромец. Стал он бить силу татарскую, бьет, словно траву косит.Вдруг заговорил Бурушко человеческим голосом: "Аи же ты, мой добрый хо-зяйнушко! Сделаны у Калина-царя под землей три глубоких подкопа. Просядет подо мной земля, и провалимся мы с тобой вте подкопы. Из первых двух подкопов я выскочу и тебя на себе вынесу, а из третьего подкопа вынести не смогу".Прыгнул Бурушко - провалился в подкоп, датутже выскочил и Илью на себе вынес. Провалился в другой - снова выскочил и вынес Илью, а провалился втретий - не усидел Илья в седле, Бурушко выскочил, а Илья в подкопе остался.Бросились татары ловить богатырского коня, да Бурушко им в руки не дался -ускакал в чистое поле.Вытащили татары Илью из подкопа, сковали оковами железными - ручными, ножными и заплечными, привели к Калину-царю.Говорит Калин-царь: "Ужты гой еси, славный богатырь Илья Муромец, послужи-ка мне, как служил князю Владимиру. От князя Владимира тебе нет ничего, а я буду тебя кормить-поить, дам одёжу драгоценную и золотой казны по надобью".Отвечает Илья Муромец: "Аи же ты, собака-Калин-царь! Не надо мне оттебя ни еды-питья, ни одёжи драгоценной, ни золотой казны. Положил я себе великую заповедь: стоять за веру христианскую, за землю русскую, за вдов, за сирот, за бедных люде Рассердился Бурушко - подскочил выше лесу стоячего, чуть ниже облака ходячего.Взял Илья свой тугой лук, натянул тетиву шелковую, наложил стрелочку каленую, сам стреле приговаривает: й!"Велел тогда Калин-царь вывести Илью на широкий луг и стрелять в него стрелами калеными.Разорвал тут Илья свои оковы. Не было у него ни сабли, ни копья - так схватил он за ноги татарина, что покрепче да пожиловатее, стал татарином помахивать, стал татар поколачивать. Прошел Илья через силу татарскую, вышел в чистое поле. Свистнул он богатырским посвистом, прибежал к нему верный Бурушко.Поднялся Илья Муромец на гору, натянул тугой лук, пустил стрелу в ту сторону, где стояли шатры русских богатырей.Увидели богатыри стрелу и говорят: "Прилетела стрела от Ильи Муромца, верно, мало ему в поле можется".Оседлали они добрых коней, поехали на помощь Илье.Скачут русские богатыри, Илья Муромец спустился с горы, поскакал им навстречу.Налетели на татарскую силу русские богатыри - двенадцать, Илья Муромец тринадцатый. Стали татар бить-топтать. Где проедут - улица, где повернутся - переулочек. Бились они целый день до вечера, бились темную ночь до белого света, побили татар чуть не до единого.
Бежал Калин-царь из русской земли, дал верную клятву никогда на возвращаться на Русь:"Аи не дай Бог больше бывать под Киевом,Ни мне-то бывать, ни детям моим,Ни детям моим, ни внучатам,Ни внучатам моим, ни правнукам".V. Илья Муромец и Идолище поганоеЭта былина известна в двух вариантах. Водном -действие происходит в Киеве, и Илья Муромец избавляет от Идолища князя Владимира, вдругом -действие переносится в Царьград (Константинополь) - столицу Византии, и Илья спасает византийского царя Константина, который в былине назван князем. О том, какой из вариантов является изначальным, мнения исследователей расходятся.Русь и Византия на протяжении своих многовековых отношений бывали и врагами, и союзниками. По мнению некоторых исследователей, в 1091 году русские войска помогали византийцам в борьбе с печенегами. Возможно, именно этот факт нашел отражение в былине.Имя Идолище, предположительно, представляет собой искаженное Итлари-ще. Итларь - знатный половчанин, упоминаемый в летописи.Не случайно имя "царьградского князя" - Константин Боголюбович. Вероятно, в этом образе отразилась память о святом Константине, римском императоре, жившем в III-IV веках, поддерживавшем христианскую церковь и основавшем Константинополь, а также о Константине Мономахе, византийском императоре, при котором в первой половине XI века Византия подвергалась нападению турок.Ехал Илья Муромец путем-дорогою, повстречал калику перехожую-могучего мужичища Иванища. Идет Иванище, клюкой подпирается, аклюка-тоунего в девяносто пудов.Поздоровался Илья с Иванищем и спрашивает: "Издалека ли бредешь, калика перехожая?"Отвечает богатырю Иванище: "Аи же ты, славный Илья Муромец! Побывал я в святом городе Иерусалиме, поклонился там Гробу Господню, искупался в Иордан-реке, под кипарисовым деревом обсушился. Акогда возвращался я обратно, то проходил мимо славного Царырада. В Царьграде нынче не по-прежнему. Засело там Идолище поганое, со грозой, со страхом со великим, со своею ратью несметною. У того Идолища ножищи - каклыжищи, ручищи - как граблищи, голова - как пивной котел, глазищи - какчашищи, а нос на роже - в локоть длиной. Померкло над Царырадом солнце красное, потускнели звезды поднебесные. Захватили поганые царьградского князя Константина Боголюбовича, сковали крепкими железами его резвые ноги, связали шелковыми опутьями его белые руки. Поставили поганые своих коней в Божьих церквах, порубили топорами святые образа да в черную грязь их потоптали".
Рассердился тут Илья Муромец, разгорелось сердце богатырское. Говорит он калике Иванищу: "Экой ты дурак, Иванище! Силы-тоу тебя - с два меня, а смелости да ухватки - половинки нет. Почему не прогнал ты Идолище поганое, не освободил славный Царырад, не вызволил князя Константина Боголюбовича?"Решил Илья сам идти на Идолище. Сошел он с богатырского коня, сказал калике Иванищу: "Оставляю я здесь моего Бурушку. Стереги его, пока я не вернусь. Хочешь, езди на нем, хочешь, в поводу води. Да давай стобой одёжей поменяемся. Ты возьми мое платье богатырское, а мне дай свое, калицкое".Облекся Илья в платье калицкое, обул лапти лыковые, взял клюку в девяносто пудов и пошел в Царырад.Идет Илья на клюку опирается, а железная клюка под ним изгибается - знать, не по богатырю она скована.Вот пришел Илья Муромец в славный Царырад, подошел к Идолищу под окошко, стал просить, как калики просят: "Вы подайте мне, калике перехожей, милостыньку!"От зычного голоса богатырского зашатались терема высокие, потрескались окошки хрустальные, а Идолище поганое удивилося.Приказало оно привести калику пред свои очи, стало его допрашивать, доведывать: "Ты откуда, калика перехожая?"Отвечает Илья: "Был я в славном городе Киеве, у богатыря у Ильи Муромца".Спрашивает тогда Идолище: "А каков тот Илья Муромец?"Отвечает Илья Идолищу: "Ростом он не больше меня да и обликом схож. Мы с ним в один день родилися, в одной школе грамоте училися".Снова спрашивает Идолище: "А помногу ль богатырь хлеба ест, помногу ль пьет пива пьяного?"Отвечает Илья Идолищу: "Хлеба он ест по три калачика, а пива пьет на три медных пятака".Рассмехнулось Идолище поганое: "Так чего жу вас на Руси этим Ильей хвастают? Кабы был он сейчас здесь, посадил бы я его на одну ладонь, другою бы прихлопнул - только бы мокро между ладонями и осталось. Я-то ведь ростом в две сажени да в сажень шириной, по семи ведер пива пью, по семи пудов хлеба кушаю, быка съедаю за раз сторублевого".Говориттут Илья Муромец: "Былау моего батюшки корова едучая. Тоже много ела-пила, так брюхо у ней и треснуло. Как бы и с тобой такого не случилося".Идолищу эти речи не полюбилися, пришлись они поганому не в удовольствие.Схватило оно булатный нож, метнуло в Илью со всею силушкой. Илья в сторону наклонился, от ножа шапкой отмахнулся. Пролетел булатный нож мимо, ударился в дубовую дверь, вышиб ее вместе с ободвериной. Улетела дубовая дверь в сени, двенадцать поганых насмерть убила, того больше покалечила.А Илья в ту пору схватил свою клюку в девяносто пудов - да стукнул Идолище потемени. Тутпоганому и конец пришел.Взял Илья Идолище за ноги, стал Идолищем помахивать, поганых им охаживать да приговаривать: "Нынче мне оружие по плечу пришлось".За тричаса перебил Илья всю силу несметную, не оставил ни одного поганого.Освободил Илья князя царьградского, Константина Боголюбовича, расковал его резвые ноги, развязал белые руки.Сказал князь Константин Боголюбович Илье Муромцу: "Ты, Илья, нынче всех нас повыручил, избавил от напрасной смерти. Оставайся в Царыраде на жительство, я пожалую тебя воеводою".Отвечает ему Илья Муромец: "Благодарствуй, князь Константин Боголюбович! Служил я тебе три часа - выслужил честь воеводскую. А князю Владимиру служил тридцать лет - не выслужил и слова приветливого. Но не прогневайся, князь, не останусья в Царыраде на жительство".Тогда насыпал князь Константин Боголюбович чашу красного золота, другую -светлого серебра, третью - скатного жемчуга.Пересыпал Илья злато-серебро и скатный жемчуг себе в суму и сказал: "Это ведь мое, зарабочее".Поблагодарил он Константина Боголюбовича и отправился в обратный путь.Вот подошел Илья к месту, где оставил Бурушку. Водит Иванище богатырского коня в поводу, сесть на него не решается.Поменялись они снова одёжею, надел Илья платье богатырское, обул сапожки сафьяновые, распростился с Иванищем, сел на своего коня и поехал в стольный Киев-град.А калика пошел, куда ему надобно.
ДОБРЫНЯ НИКИТИЧ
Добрыня и Змей
Былина "Добрыня и Змей" - центральная и самая древняя в цикле былин о Добрыне. Змееборчество - один из наиболее распространенных сюжетов в фольклоре народов всего мира. Змей - традиционное воплощение зла, и победа героя над змеем знаменует торжество положительного начала во вселенском масштабе.Борьба героя со змеем часто встречается и в сказках, но сказки с подобным сюжетом обязательно заканчиваются женитьбой героя на спасенной им девушке. Добрыня же предлагает спасенной им от Змея княжьей племяннице "покресто-соваться" - поменяться крестами и тем самым стать названными братом и сестрой, и впоследствии, когда князь говорит: "Дак благословляю тебе ее взять в замужество", отказывается, поскольку она ему "сестра крестовая". Такой поступок Добрыни объясняется тем, что подвиг эпического героя, в отличие от героя сказочного, обязательно должен быть бескорыстным.Некоторые исследователи соотносят былину о Добрыне и Змее с историческим событием - крещением Руси, полагая, что "Пучай-река" это Почайна, в которой князь Владимир Святой в 988 году крестил киевлян. Змей - воплощение язычества, а Добрыня, победивший Змея при помощи "шапки земли греческой" -символ христианства, пришедшего на Русь из Византии, бывшей частью Греции. Впрочем, многим такое толкование кажется натянутым, хотя малопонятная "шапка земли греческой" присутствует почти во всех вариантах былины. В одной из записей былины, сделанной в начале XX века, сказитель домысливает, что река унесла Добрыню к берегам Греции, и там он набрал в шапку земли.В славном городе Киеве жила честна вдова Амелфа Тимофеевна. И было у нее единое чадо - любимый сын Добрынюшка.Возростилаона Добрыню до полного возраста, стал Добрыня на добром коне в чистое поле поезживать.Как-то раз Добрыня проситу матушки благословения поехать за горы Соро-чинские, ко Пучай-реке, пострелятьтам гусей-лебедей, серых уточек.Говорит Добрыне матушка: "Не дам я тебе на то благословения! Многие ездили за Сорочинские горы, да никто назад не возвращался".Отвечает Добрыня: "Аи же ты, родимая матушка! Коли дашь мне благословение - поеду, коли не дашь - все равно поеду!"Видит Амелфа Тимофеевна - делать нечего. Дала она Добрыне благословение и сказала: "Как приедешь за горы Сорочинские, не купайся, дитятко, во Пучай-реке.
Пучай-река сердитая: из-за первой струйки огонь сечет, из-за другой струйки - искры сыплются, из-за третьей - дым столбом валит, валит дым да со пламенем".Быстрехонько Добрыня снарядился, оседлал своего доброго коня ипоехал за горы Сорочинские.Вот приезжает Добрыня на берег Пучай-реки, видит - Пучай-река покойная, будто лужицадождевая. Авремя было летнее, припекло Добрыню солнышко. Забыл он матушкин наказ, захотел искупаться во Пучай-реке. Снял он сапожки сафьяновые, скинул шапку греческую, кафтан дорожный, рубаху шелковую, порты семицветные и стал плавать во Пучай-реке серым селезнем.Вдруг Пучай-река всколыхнулася, налетел невесть откуда крылатый Змей. Закричал Змей зычным голосом: "Старые люди пророчили, что случится Змею смерть принять от молодого Добрыни Никитича, а ныне Добрыня сам в моих руках! Захочу - Добрыню огнем сожгу, захочу - Добрыню живьем сожру!"Доплыл тут Добрыня до крутого бережка, выскочил нажелтый песок. Схватил он свою греческую шапку, нагреб в нее песку-и метнул в Змея. Упал Змей на сырую землю, на густую ковыль-траву.Хотел Добрыня Змею голову срубить, да стал Змей его просить, уговаривать: "Не губи меня, молодой Добрыня, сын Никитьевич! Впредь не буду я летать на святую Русь, не буду брать в полон русских людей, не буду сиротить малых детушек!"Поверил Добрыня Змею, отпустил его в живности. Улетел Змей, да не в свою пещеру, полетел он на святую Русь, в стольный Киев-град, в зеленый сад ласкового князя Владимира. Обманул Добрыню лукавый Змей!Гуляла в зеленом саду Князева племянница, молодая Забава Путятишна, с мамками да с няньками, с любимыми подружками. Налетел Змей на Забаву Путя-тишну, подхватил ее, посадил себе на спину и унес за горы Сорочинские.А Добрыня про то не знал, не ведал. Вернулся он в стольный Киев-град, к своей родимой матушке. Встречает его матушка на высоком крыльце.Говорит Добрыня: "Ой же ты, родимая матушка! Каково ты живешь, каково здравствуешь?"Отвечает Амелфа Тимофеевна: "Дитятко мое сердечное! Я-то живехонька, здоровехонька. Ау ласкового князя Владимира случилось несчастье великое: вечор гуляла Князева племянница, молодая Забава Путятишна, в зеленом саду, налетел на нее лютый Змей и унес за горы Сорочинские".
Пошел Добрыня ккнязю Владимиру. В княжьей палате пир идет, да сам князь сидит невесел, нерадостен.Говорит Владимир стольнокиевский: "Аи же вы, мои князья и бояре! Кто из вас сослужит мне службу великую - поедет за горы Сорочинские, вызволит Забаву Пугятишну?"Бояре и князья испугалися. Большие хоронятся за средних, средние - за меньших, а от меньших и вовсе ответу нет.Тут Добрыня и говорит: "Я поеду за горы Сорочинские, вызову Змея на смертный бой, вызволю Забаву Путятишну!"Оседлал Добрыня коня, поехал за горы Сорочинские. Услыхал Змей Добрыню за пятнадцать верст, выслал ему навстречу своих змеенышей. Обвились змееныши вокруг ног Добрынина коня. Стал конь попрыгивать, стал змеенышей по-топтывать. Налетел тут на Добрыню лютый Змей: "Ты зачем потоптал моих змеенышей?"Стали они биться - не на живот, а на смерть. Добрыня мечом рубит, Змей Добрыню огнем палит. Бьются они день, бьются другой, на третий - одолел Добрыня, срубил лютому Змею голову. Пошел Добрыня кзмеиной пещере, отпирал железные замки, открывал медные затворы, выпускал всех, кого Змей в плену держал царевичей и королевичей, седых стариков и малыхдетушек, молодушек и красных девушек, и - молодую Забаву Пугятишну. Посадил Добрыня Забаву Путятишну на своего коня, повез в стольный Киев-град.По пути говорит Забава" "За твою великую заслугу, Добрыня, назвала бы я тебя любимым другом".Отвечает ей Добрыня: "Ты, Забава Путятишна, княжья племянница, а я - роду не княжеского, нельзя тебе назвать меня любимым другом. Лучше мы с тобой крестами поменяемся, и будешь ты мне крестовая сестра, а я тебе - крестовый брат".Приехали они в стольный Киев-град, и была в Киеве радость великая..
Добрыня и Змей
Былина "Добрыня и Змей" - центральная и самая древняя в цикле былин о Добрыне. Змееборчество - один из наиболее распространенных сюжетов в фольклоре народов всего мира. Змей - традиционное воплощение зла, и победа героя над змеем знаменует торжество положительного начала во вселенском масштабе.Борьба героя со змеем часто встречается и в сказках, но сказки с подобным сюжетом обязательно заканчиваются женитьбой героя на спасенной им девушке. Добрыня же предлагает спасенной им от Змея княжьей племяннице "покресто-соваться" - поменяться крестами и тем самым стать названными братом и сестрой, и впоследствии, когда князь говорит: "Дак благословляю тебе ее взять в замужество", отказывается, поскольку она ему "сестра крестовая". Такой поступок Добрыни объясняется тем, что подвиг эпического героя, в отличие от героя сказочного, обязательно должен быть бескорыстным.Некоторые исследователи соотносят былину о Добрыне и Змее с историческим событием - крещением Руси, полагая, что "Пучай-река" это Почайна, в которой князь Владимир Святой в 988 году крестил киевлян. Змей - воплощение язычества, а Добрыня, победивший Змея при помощи "шапки земли греческой" -символ христианства, пришедшего на Русь из Византии, бывшей частью Греции. Впрочем, многим такое толкование кажется натянутым, хотя малопонятная "шапка земли греческой" присутствует почти во всех вариантах былины. В одной из записей былины, сделанной в начале XX века, сказитель домысливает, что река унесла Добрыню к берегам Греции, и там он набрал в шапку земли.В славном городе Киеве жила честна вдова Амелфа Тимофеевна. И было у нее единое чадо - любимый сын Добрынюшка.Возростилаона Добрыню до полного возраста, стал Добрыня на добром коне в чистое поле поезживать.Как-то раз Добрыня проситу матушки благословения поехать за горы Соро-чинские, ко Пучай-реке, пострелятьтам гусей-лебедей, серых уточек.Говорит Добрыне матушка: "Не дам я тебе на то благословения! Многие ездили за Сорочинские горы, да никто назад не возвращался".Отвечает Добрыня: "Аи же ты, родимая матушка! Коли дашь мне благословение - поеду, коли не дашь - все равно поеду!"Видит Амелфа Тимофеевна - делать нечего. Дала она Добрыне благословение и сказала: "Как приедешь за горы Сорочинские, не купайся, дитятко, во Пучай-реке.
Пучай-река сердитая: из-за первой струйки огонь сечет, из-за другой струйки - искры сыплются, из-за третьей - дым столбом валит, валит дым да со пламенем".Быстрехонько Добрыня снарядился, оседлал своего доброго коня ипоехал за горы Сорочинские.Вот приезжает Добрыня на берег Пучай-реки, видит - Пучай-река покойная, будто лужицадождевая. Авремя было летнее, припекло Добрыню солнышко. Забыл он матушкин наказ, захотел искупаться во Пучай-реке. Снял он сапожки сафьяновые, скинул шапку греческую, кафтан дорожный, рубаху шелковую, порты семицветные и стал плавать во Пучай-реке серым селезнем.Вдруг Пучай-река всколыхнулася, налетел невесть откуда крылатый Змей. Закричал Змей зычным голосом: "Старые люди пророчили, что случится Змею смерть принять от молодого Добрыни Никитича, а ныне Добрыня сам в моих руках! Захочу - Добрыню огнем сожгу, захочу - Добрыню живьем сожру!"Доплыл тут Добрыня до крутого бережка, выскочил нажелтый песок. Схватил он свою греческую шапку, нагреб в нее песку-и метнул в Змея. Упал Змей на сырую землю, на густую ковыль-траву.Хотел Добрыня Змею голову срубить, да стал Змей его просить, уговаривать: "Не губи меня, молодой Добрыня, сын Никитьевич! Впредь не буду я летать на святую Русь, не буду брать в полон русских людей, не буду сиротить малых детушек!"Поверил Добрыня Змею, отпустил его в живности. Улетел Змей, да не в свою пещеру, полетел он на святую Русь, в стольный Киев-град, в зеленый сад ласкового князя Владимира. Обманул Добрыню лукавый Змей!Гуляла в зеленом саду Князева племянница, молодая Забава Путятишна, с мамками да с няньками, с любимыми подружками. Налетел Змей на Забаву Путя-тишну, подхватил ее, посадил себе на спину и унес за горы Сорочинские.А Добрыня про то не знал, не ведал. Вернулся он в стольный Киев-град, к своей родимой матушке. Встречает его матушка на высоком крыльце.Говорит Добрыня: "Ой же ты, родимая матушка! Каково ты живешь, каково здравствуешь?"Отвечает Амелфа Тимофеевна: "Дитятко мое сердечное! Я-то живехонька, здоровехонька. Ау ласкового князя Владимира случилось несчастье великое: вечор гуляла Князева племянница, молодая Забава Путятишна, в зеленом саду, налетел на нее лютый Змей и унес за горы Сорочинские".
Пошел Добрыня ккнязю Владимиру. В княжьей палате пир идет, да сам князь сидит невесел, нерадостен.Говорит Владимир стольнокиевский: "Аи же вы, мои князья и бояре! Кто из вас сослужит мне службу великую - поедет за горы Сорочинские, вызволит Забаву Пугятишну?"Бояре и князья испугалися. Большие хоронятся за средних, средние - за меньших, а от меньших и вовсе ответу нет.Тут Добрыня и говорит: "Я поеду за горы Сорочинские, вызову Змея на смертный бой, вызволю Забаву Путятишну!"Оседлал Добрыня коня, поехал за горы Сорочинские. Услыхал Змей Добрыню за пятнадцать верст, выслал ему навстречу своих змеенышей. Обвились змееныши вокруг ног Добрынина коня. Стал конь попрыгивать, стал змеенышей по-топтывать. Налетел тут на Добрыню лютый Змей: "Ты зачем потоптал моих змеенышей?"Стали они биться - не на живот, а на смерть. Добрыня мечом рубит, Змей Добрыню огнем палит. Бьются они день, бьются другой, на третий - одолел Добрыня, срубил лютому Змею голову. Пошел Добрыня кзмеиной пещере, отпирал железные замки, открывал медные затворы, выпускал всех, кого Змей в плену держал царевичей и королевичей, седых стариков и малыхдетушек, молодушек и красных девушек, и - молодую Забаву Пугятишну. Посадил Добрыня Забаву Путятишну на своего коня, повез в стольный Киев-град.По пути говорит Забава" "За твою великую заслугу, Добрыня, назвала бы я тебя любимым другом".Отвечает ей Добрыня: "Ты, Забава Путятишна, княжья племянница, а я - роду не княжеского, нельзя тебе назвать меня любимым другом. Лучше мы с тобой крестами поменяемся, и будешь ты мне крестовая сестра, а я тебе - крестовый брат".Приехали они в стольный Киев-град, и была в Киеве радость великая..
Добрыня и Дунай
Былина "Добрыня и Дунай" относится кчислу поздних, она сложилась в XVI- XVII веках .Исследователи былин Ю.И. Смирнов и В.Г. Смолицкий отмечают, что в поздних былинах намечается "отход от эпической монументальности", в этих былинах богать1рибь1вают подвержен человеческим слабостям, они могугоказаться в смешных ситуациях, но "от всего этого они не становятся менее любимы, а наоборот, делаютсячеловечнее, теплее".К числу таких былин принадлежит и былина о ссоре Добрыни с Дунаем. (Впрочем, в некоторых вариантах былины сохранен традиционно-героический образ Добрыни: он крушит шатер Дуная не спьяну, а потому, что принимает "чер-нобархатный" шатер за татарский.)Окончание былины известно в трех вариантах: в одном Добрыня и Дунай мирятся,посчитав, что оба они правы,вдругом -что обане правы,втретьем - отправляются на суд к князю Владимиру, и тот безоговорочно осуждает Дуная и заключает его в темницу. Записи третьего варианта чаще всего встречаются в северных областях России. Объясняется это тем, что в условиях северной природы издревле существовал обычай оставлять в рыбачьих и охотничьих избушках съестные припасы и дрова для других рыбаков и охотников, или для заблудившихся путников. "Надписи", в которых Дунай запрещал что-либо трогать в своем шатре, представлялись северянам нарушением моральныхнорм.Выезжал Добрыня в чистое поле, смотрел на все четыре стороны. Там, где солнце назакатидет-растут леса дремучие, на восходе -стоит стольный Киев-град, на полуночной стороне - высятся ледяные горы, на полуденной - степь расстилается, а посреди степи стоит шатер - не из белого полотна, из черного бархата.Поскакал Добрыня в широкую степь, сошел с коня у чернобархатного шатра. Привязал коня клубу, а сам вошел в шатер. Стоит в шатре стол белодубо-вый, кровать тесовая с пуховой периной, бочка зелена вина, а на бочке виситчарочка серебряная, позолоченная. Ни мала чарочка, ни велика -полтора ведра. А на чарочке надпись вырезана: "Кто из этой чарочки в моем шатре вина изопьет, тому живу не быть, от шатра прочь неуехати".Говорит Добрынюшка: "Нам ли, молодцам, бояться угроз?" Наливал он чарочку до краев, поднимал одной рукой, выпивал единым духом. Первую чарочку выпил Доб-рынядля здоровьица, вторую -для весельица, а от третьей чарочки - разбуянился.Распинал Добрыня бочку зелена вина, растоптал чарочку серебряную, изорвал в клочья шатер чернобархатный. Оставилтолькотесовую кровать, легнанее -и уснул.Подьезжаеттугкшатруего хозяин -богатырь Дунай Иванович. Говорит Дунай: "Кажись, небыло ни ветру,нибури,авсе мое шатерышкоразвоевано!" Подъехал он поближе -увидел удубаДобрынина коня, а на своей кровати -самогоДобрыню.Закипела во Дунае горячая кровь, расходились плечи молодецкие. Вынул он из ножен острую саблю, хотел Добрыне голову снести, да призадумался: "Сонному голову срубить - все равно, что мертвому! То не честь будет богатырская, не хвала будет молодецкая!"Стал Дунай Добрыню будить, закричал Дунай зычным голосом: "Ты вставай, поднимайся, невежа, пьяница"Пробудился Добрыня с великого похмелья. Говорит ему Дунай: "Ты зачем разорвал мой бархатный шатер, распинал бочку зелена вина, растоптал чарочку серебряную?"Добрыня ему в ответ: "Аты зачем пишешь надписи со угрозами?"Схватились молодцы врукопашную. Сутки дерутся, и другие, и третьи. По колена в землю утоптались, а ни один другого не одолеет.Проезжал невдалеке Илья Муромец. Чует - земля потряхивается. Говорит Илья: "Борются где-то удалые добрые молодцы. Надобно поехать да посмотреть, если русский с русским - так разнять, если татарин с татарином - так прогнать, а если русский с татарином - так помочь".Поворотил Илья Муромец коня и поскакал туда, где боролись Дунай с Доб-рыней.Говорит им Илья Муромец: "Бог вам на помощь, удалы добры молодцы1 Вы о чем деретесь, о чем боретесь? Или на широкой земле вам нынче стало тесно? Или под высоким небом вам стало низко?"Добрые молодцы Илью не слушают, пуще прежнего дерутся-борются.Сошел тогда Илья со своего коня, схватил обоих в охапочку. Приутихли молодцы, рассказали Илье, отчего началась меж ними драка.Говорит Илья: "Оба вы, молодцы, не правы! Не надо было тебе, Добрынюш-ка, пинать бочку зелена вина, топтать чарочку серебряную, рвать шатер черно-бархатный. Атебе, Дунаюшко, не надо было писать надписи с угрозою".Тут Добрыня с Дунаем и помирилися.
Былина "Добрыня и Дунай" относится кчислу поздних, она сложилась в XVI- XVII веках .Исследователи былин Ю.И. Смирнов и В.Г. Смолицкий отмечают, что в поздних былинах намечается "отход от эпической монументальности", в этих былинах богать1рибь1вают подвержен человеческим слабостям, они могугоказаться в смешных ситуациях, но "от всего этого они не становятся менее любимы, а наоборот, делаютсячеловечнее, теплее".К числу таких былин принадлежит и былина о ссоре Добрыни с Дунаем. (Впрочем, в некоторых вариантах былины сохранен традиционно-героический образ Добрыни: он крушит шатер Дуная не спьяну, а потому, что принимает "чер-нобархатный" шатер за татарский.)Окончание былины известно в трех вариантах: в одном Добрыня и Дунай мирятся,посчитав, что оба они правы,вдругом -что обане правы,втретьем - отправляются на суд к князю Владимиру, и тот безоговорочно осуждает Дуная и заключает его в темницу. Записи третьего варианта чаще всего встречаются в северных областях России. Объясняется это тем, что в условиях северной природы издревле существовал обычай оставлять в рыбачьих и охотничьих избушках съестные припасы и дрова для других рыбаков и охотников, или для заблудившихся путников. "Надписи", в которых Дунай запрещал что-либо трогать в своем шатре, представлялись северянам нарушением моральныхнорм.Выезжал Добрыня в чистое поле, смотрел на все четыре стороны. Там, где солнце назакатидет-растут леса дремучие, на восходе -стоит стольный Киев-град, на полуночной стороне - высятся ледяные горы, на полуденной - степь расстилается, а посреди степи стоит шатер - не из белого полотна, из черного бархата.Поскакал Добрыня в широкую степь, сошел с коня у чернобархатного шатра. Привязал коня клубу, а сам вошел в шатер. Стоит в шатре стол белодубо-вый, кровать тесовая с пуховой периной, бочка зелена вина, а на бочке виситчарочка серебряная, позолоченная. Ни мала чарочка, ни велика -полтора ведра. А на чарочке надпись вырезана: "Кто из этой чарочки в моем шатре вина изопьет, тому живу не быть, от шатра прочь неуехати".Говорит Добрынюшка: "Нам ли, молодцам, бояться угроз?" Наливал он чарочку до краев, поднимал одной рукой, выпивал единым духом. Первую чарочку выпил Доб-рынядля здоровьица, вторую -для весельица, а от третьей чарочки - разбуянился.Распинал Добрыня бочку зелена вина, растоптал чарочку серебряную, изорвал в клочья шатер чернобархатный. Оставилтолькотесовую кровать, легнанее -и уснул.Подьезжаеттугкшатруего хозяин -богатырь Дунай Иванович. Говорит Дунай: "Кажись, небыло ни ветру,нибури,авсе мое шатерышкоразвоевано!" Подъехал он поближе -увидел удубаДобрынина коня, а на своей кровати -самогоДобрыню.Закипела во Дунае горячая кровь, расходились плечи молодецкие. Вынул он из ножен острую саблю, хотел Добрыне голову снести, да призадумался: "Сонному голову срубить - все равно, что мертвому! То не честь будет богатырская, не хвала будет молодецкая!"Стал Дунай Добрыню будить, закричал Дунай зычным голосом: "Ты вставай, поднимайся, невежа, пьяница"Пробудился Добрыня с великого похмелья. Говорит ему Дунай: "Ты зачем разорвал мой бархатный шатер, распинал бочку зелена вина, растоптал чарочку серебряную?"Добрыня ему в ответ: "Аты зачем пишешь надписи со угрозами?"Схватились молодцы врукопашную. Сутки дерутся, и другие, и третьи. По колена в землю утоптались, а ни один другого не одолеет.Проезжал невдалеке Илья Муромец. Чует - земля потряхивается. Говорит Илья: "Борются где-то удалые добрые молодцы. Надобно поехать да посмотреть, если русский с русским - так разнять, если татарин с татарином - так прогнать, а если русский с татарином - так помочь".Поворотил Илья Муромец коня и поскакал туда, где боролись Дунай с Доб-рыней.Говорит им Илья Муромец: "Бог вам на помощь, удалы добры молодцы1 Вы о чем деретесь, о чем боретесь? Или на широкой земле вам нынче стало тесно? Или под высоким небом вам стало низко?"Добрые молодцы Илью не слушают, пуще прежнего дерутся-борются.Сошел тогда Илья со своего коня, схватил обоих в охапочку. Приутихли молодцы, рассказали Илье, отчего началась меж ними драка.Говорит Илья: "Оба вы, молодцы, не правы! Не надо было тебе, Добрынюш-ка, пинать бочку зелена вина, топтать чарочку серебряную, рвать шатер черно-бархатный. Атебе, Дунаюшко, не надо было писать надписи с угрозою".Тут Добрыня с Дунаем и помирилися.
Добрыня и Маринка
Образ "чародейницы", колдуньи Маринки, возможно, восходит к образу славянской богини смерти и злых чар Марены. Так что победа Добрыни над Маринкой означает не разрешение личного конфликта, а уничтожение воплощенного зла. В некоторых вариантах былины киевляне благодарят Добрыню зато, что он "очистил" город от Маринки.В более поздние времена былинная Маринка стала ассоциироваться с исторической Мариной Мнишек, женой Лжедмитрия I, самозванца, занявшего в 1605 году русский престол. После того как он был убит, Марина Мнишек вышла замуж за Лжедмитрия II, выдававшего себя за спасшегося Лжедмитрия I. Второй самозванец также был убит, его войско разгромлено, а Марина Мнишекумерла в заточении. Но народная молва приписывала ей, "Маринке безбожнице", способность к колдовству и утверждала, что она бежала из заточения, обернувшись сорокой.В былине о Добрыне и Маринке много поэтических описаний, близких к народным песням, колоритных бытовых подробностей. В.Г. Белинский назвал эту былину "одной из интереснейших поэм".Гулял раз Добрыня по городу Киеву, завернул в малый переулочек, где жила злодейка Маринка Игнатьевна-чародейница, ненавистница.Терем у Маринки хорош, высок, разными красками расписанный, скатным жемчугом изукрашенный. На окошке сидят два сизых голубя, смотрят вниз, над Добрыней насмехаются. Вскинул Добрыня свой тугой лук - запела шелковая тетива, просвистела каленая стрела, да оступился Добрыня на правую ногу, не попал в сизых голубей, а попал в косящатое окно. Проломила стрела стекольчатую окончину, улетела в Маринкин терем, разбила ее зеркало хрустальное.Говорит Маринка: "Что за невежа ко мне на двор зашел? Что за невежа в окошко стрелял?" Вышла Маринка на высокое крьшьцо, увидела Добрыню, стала ему грозить: "Изведуятебя, как извела многих молодцев".Отвечает Добрыня: "Не твой я кус, не тебе меня съесть. А и съешь, так подавишься!" Сказал - и пошел прочь с Маринкина двора.Тут Маринке за беду стало, за великую обиду показалося. Брала она булатный нож, вынимала землю из Добрыниных следов. Принесла Маринка беремя дров, затопила печку муравленную, бросила в огонь Добрынины следы, сама стала приговаривать: "Сколь жарко дрова разгораютсяСо теми со следами молодецкими,Разгорелось бы сердце молодецкоеУ молода Добрыни Никитича.Аи Божье-то крепко, а и вражье-то лепко!"В тот же час взяла Добрыню тоска - пуще булатного ножа. Не ест Добрыня, не пьет, ночью ему не спится - еле дождался белого света.Хотел Добрыня пойти в Божию церковь к заутрене, да свернул на Маринкин двор. Поднялся на высокое крыльцо, постучал в дубовую дверь.А Маринка из-за двери отвечает: "Уходи прочь, деревенщина! У меня нынче гостьдорогой - мил-сердечный друг Змей Горынище!"Тут Добрыня рассердился, ухватил бревно в обхват толщины, вышиб двери дубовые, вошел в Маринкин терем. Налетел на Добрыню Змей Горынище. Хочет его огнем спалить, хочет хвостом зашибить, да Добрыня не испугался. Поднял острую саблю выше буйной головы, закричал зычным голосом: "Я тебя, Змеище, в куски изрублю да по чистому полю размечу!"Змей хвост поджал да и прочь побежал. Бежит-бежит, а сам думу думает: "Не стану я больше к Маринке ходить! Вон какой у нее друг - посильнее меня".Маринка высунулась по пояс в окошко, кричит Змею: "Воротись, мил-сердечный друг! Не бойся Добрыни - оберну я его гнедым туром, будет он далече отсюда в поле пастись".Стала она ворожить -обернула Добрыню гнедым туром. Рога у него золотые, копыта -чистого серебра, шерсть -рытого бархата. Пустила Маринка Добрыню вчистое поле. Паслось там девять туров, Добрыня -десятый.И не стало в Киеве богатыря, храброго Добрыни Никитича. Горевала по нем его матушка, честна вдова Амелфа Тимофеевна, да не знала, куда он подевался.Раз пошла она на беседу. Собрались там княгини да боярыни, красные девушки да молодые молодушки. Вдруг, откуда ни возьмись, пришла на беседу Маринка-ненавистница. Сильно Маринкаупивалася, голова на плечах не держала-ся. Стала Маринка похваляться: "Гой еси вы, княгини, боярыни! Нет меня хитрее да мудрее во всем Киеве. Обернула я гнедыми турами девять молодцев, а десятого -Добрыню Никитича".Вставала тут Амелфа Тимофеевна с дубовой скамьи, наливала чарочку зелена вина, выплеснула Маринке в бесстыжие очи. Ударила Маринку по белой щеке, сбила ее с резвых ног, стала таскать по полу кирпищатому. Таскает, а сама приговаривает: "Не хвастай, Маринка-ненавистница! Я хитрей, мудрей тебя, да не хвастаю! Хочешь, обернутебя сукой долгохвостою? Будешьты, Маринка, по городу ходить, будешьты, Маринка, за собой кобелей водить!"Испугалась Маринка, стала просить Добрынину матушку: "Отпусти меня, Амелфа Тимофеевна! Сделаю я Добныню по-прежнему". Отпустила ее Амелфа Тимофеевна.Обернулась Маринкаласточкой-касаточкой, полетела в чистое поле, где гуляли девять туров - десятый Добрыня. Села Маринка Добрыне на правый рог и спрашивает:
"Не прискучило ли тебе, Добрынюшка, в поле гулять? Не хочешь ли, Добрынюшка, жениться, меня, Маринку, взять за себя?"Отвечает Добрыня: "Коли возьмуятебя, Маринка, замуж, так отплачу за все твои злодейства!"Маринка тем словам не поверила, обернула Добрыню добрым молодцем по-прежнему.Воротилися они в Киев, столы столовали да пиры пировали, а как пришло время спать ложиться, взял Добрыня острую саблю - и снес Маринке буйную голову.Развел Добрыня палящий огонь и сжег Маринкино белое тело. В каждом суставчике у Маринки было по змеенышу, по ядовитому гаденышу.Киевляне Добрыню благодарили - избавил он Киев от злой чародеицы-не-навистницы.
Образ "чародейницы", колдуньи Маринки, возможно, восходит к образу славянской богини смерти и злых чар Марены. Так что победа Добрыни над Маринкой означает не разрешение личного конфликта, а уничтожение воплощенного зла. В некоторых вариантах былины киевляне благодарят Добрыню зато, что он "очистил" город от Маринки.В более поздние времена былинная Маринка стала ассоциироваться с исторической Мариной Мнишек, женой Лжедмитрия I, самозванца, занявшего в 1605 году русский престол. После того как он был убит, Марина Мнишек вышла замуж за Лжедмитрия II, выдававшего себя за спасшегося Лжедмитрия I. Второй самозванец также был убит, его войско разгромлено, а Марина Мнишекумерла в заточении. Но народная молва приписывала ей, "Маринке безбожнице", способность к колдовству и утверждала, что она бежала из заточения, обернувшись сорокой.В былине о Добрыне и Маринке много поэтических описаний, близких к народным песням, колоритных бытовых подробностей. В.Г. Белинский назвал эту былину "одной из интереснейших поэм".Гулял раз Добрыня по городу Киеву, завернул в малый переулочек, где жила злодейка Маринка Игнатьевна-чародейница, ненавистница.Терем у Маринки хорош, высок, разными красками расписанный, скатным жемчугом изукрашенный. На окошке сидят два сизых голубя, смотрят вниз, над Добрыней насмехаются. Вскинул Добрыня свой тугой лук - запела шелковая тетива, просвистела каленая стрела, да оступился Добрыня на правую ногу, не попал в сизых голубей, а попал в косящатое окно. Проломила стрела стекольчатую окончину, улетела в Маринкин терем, разбила ее зеркало хрустальное.Говорит Маринка: "Что за невежа ко мне на двор зашел? Что за невежа в окошко стрелял?" Вышла Маринка на высокое крьшьцо, увидела Добрыню, стала ему грозить: "Изведуятебя, как извела многих молодцев".Отвечает Добрыня: "Не твой я кус, не тебе меня съесть. А и съешь, так подавишься!" Сказал - и пошел прочь с Маринкина двора.Тут Маринке за беду стало, за великую обиду показалося. Брала она булатный нож, вынимала землю из Добрыниных следов. Принесла Маринка беремя дров, затопила печку муравленную, бросила в огонь Добрынины следы, сама стала приговаривать: "Сколь жарко дрова разгораютсяСо теми со следами молодецкими,Разгорелось бы сердце молодецкоеУ молода Добрыни Никитича.Аи Божье-то крепко, а и вражье-то лепко!"В тот же час взяла Добрыню тоска - пуще булатного ножа. Не ест Добрыня, не пьет, ночью ему не спится - еле дождался белого света.Хотел Добрыня пойти в Божию церковь к заутрене, да свернул на Маринкин двор. Поднялся на высокое крыльцо, постучал в дубовую дверь.А Маринка из-за двери отвечает: "Уходи прочь, деревенщина! У меня нынче гостьдорогой - мил-сердечный друг Змей Горынище!"Тут Добрыня рассердился, ухватил бревно в обхват толщины, вышиб двери дубовые, вошел в Маринкин терем. Налетел на Добрыню Змей Горынище. Хочет его огнем спалить, хочет хвостом зашибить, да Добрыня не испугался. Поднял острую саблю выше буйной головы, закричал зычным голосом: "Я тебя, Змеище, в куски изрублю да по чистому полю размечу!"Змей хвост поджал да и прочь побежал. Бежит-бежит, а сам думу думает: "Не стану я больше к Маринке ходить! Вон какой у нее друг - посильнее меня".Маринка высунулась по пояс в окошко, кричит Змею: "Воротись, мил-сердечный друг! Не бойся Добрыни - оберну я его гнедым туром, будет он далече отсюда в поле пастись".Стала она ворожить -обернула Добрыню гнедым туром. Рога у него золотые, копыта -чистого серебра, шерсть -рытого бархата. Пустила Маринка Добрыню вчистое поле. Паслось там девять туров, Добрыня -десятый.И не стало в Киеве богатыря, храброго Добрыни Никитича. Горевала по нем его матушка, честна вдова Амелфа Тимофеевна, да не знала, куда он подевался.Раз пошла она на беседу. Собрались там княгини да боярыни, красные девушки да молодые молодушки. Вдруг, откуда ни возьмись, пришла на беседу Маринка-ненавистница. Сильно Маринкаупивалася, голова на плечах не держала-ся. Стала Маринка похваляться: "Гой еси вы, княгини, боярыни! Нет меня хитрее да мудрее во всем Киеве. Обернула я гнедыми турами девять молодцев, а десятого -Добрыню Никитича".Вставала тут Амелфа Тимофеевна с дубовой скамьи, наливала чарочку зелена вина, выплеснула Маринке в бесстыжие очи. Ударила Маринку по белой щеке, сбила ее с резвых ног, стала таскать по полу кирпищатому. Таскает, а сама приговаривает: "Не хвастай, Маринка-ненавистница! Я хитрей, мудрей тебя, да не хвастаю! Хочешь, обернутебя сукой долгохвостою? Будешьты, Маринка, по городу ходить, будешьты, Маринка, за собой кобелей водить!"Испугалась Маринка, стала просить Добрынину матушку: "Отпусти меня, Амелфа Тимофеевна! Сделаю я Добныню по-прежнему". Отпустила ее Амелфа Тимофеевна.Обернулась Маринкаласточкой-касаточкой, полетела в чистое поле, где гуляли девять туров - десятый Добрыня. Села Маринка Добрыне на правый рог и спрашивает:
"Не прискучило ли тебе, Добрынюшка, в поле гулять? Не хочешь ли, Добрынюшка, жениться, меня, Маринку, взять за себя?"Отвечает Добрыня: "Коли возьмуятебя, Маринка, замуж, так отплачу за все твои злодейства!"Маринка тем словам не поверила, обернула Добрыню добрым молодцем по-прежнему.Воротилися они в Киев, столы столовали да пиры пировали, а как пришло время спать ложиться, взял Добрыня острую саблю - и снес Маринке буйную голову.Развел Добрыня палящий огонь и сжег Маринкино белое тело. В каждом суставчике у Маринки было по змеенышу, по ядовитому гаденышу.Киевляне Добрыню благодарили - избавил он Киев от злой чародеицы-не-навистницы.